Друэдайн (также лесовики, лешаки, уозы) – племя дикарей, обитавшее в лесу Друадан, располагавшемся на территории Гондора, у подножия Белых гор.
Этноним[]
Их самоназванием было «другху», откуда и «друх»«» в языке народа Халет, «дру» в Синдарине и «ру» в Квенья. Когда Эльдар узнали об их вражде с Морготом, они признали их Эдайн, так что появилось название «друэдайн» (в квенья «руатани»), указывающее на принадлежность к человеческому роду и дружбу с эльфами, но также и на отличие от трёх домов Эдайн. Орки же называли этот ненавистный им народ «огхорхай».
Происхождение[]
История друэдайн излагается в «Неоконченных сказаниях». Друэдайн известны с Первой Эпохи. Скорее всего, их родиной являются Белые горы. Часть их ушла в конце первой эпохи в лес Бретиль вместе с народом Халет и жила среди них, часть осталась в Белых горах и выжила там, несмотря на притеснения от людей, предавшихся Тьме.
По всей видимости, ещё во Вторую эпоху лесовики заселили Друаданский лес, который находится в 30 милях к северо-западу от Минас Тирита. Также на западе Гондора, между реками Изен и Лефнуи, есть местность под названием Дру-Вэйт-Иаур (старинная пустыня народу Дру; считалось, что друэдайн там вымерли, но они обнаружили себя, преследуя остатки армии Изенгарда). В годы Войны Кольца вождь лесовиков Гхан-Бури-Гхан предложил роханскому королю Теодену провести его войско через лес, дабы роханцы избежали столкновения с полчищами орков на торной дороге. В награду за эту услугу король Элесcар впоследствии передал Друаданский лес в собственность лесовикам и запретил кому бы то ни было входить туда без разрешения хозяев.
Внешность[]
У Толкина лесовики описаны как:
«Люди загорелые, мудрые, но дикие. Одеваются в травяную юбку и разрисовывают себя. Это очень внимательные и любящие природу люди. Они могут следить незаметно за всеми, будь то зверь или человек. Общаются на расстоянии с помощью барабанов».
В 12-м томе «Истории Средиземья» даётся более подробная их характеристика. Средний их рост – 4 фута (низкорослые, но выше среднего хоббита), они тяжелее и сильнее хоббитов и некрасивы с точки зрения обычного человека. По сложению они напоминали гномов, но у них росло крайне мало волос (редкие невьющиеся на голове, бород не было).
Каменные статуи, известные как Пукколы, изображают друэдайн.
Характер[]
Временами они были веселы и радостны, а именно в мирное время при работе, и тогда звучал их смех, в котором не было примеси насмешки и злобы. Но обычно они оставались угрюмыми и могли стать саркастичными или безжалостными. Если разгневаются, то долго не успокаиваются, хотя это внешне можно заметить лишь по огню в их глазах.
Тем, с кем жили, приносили пользу, однако жители Бретиля редко соглашались покинуть народ Халет.
По настоящему ненавидели лишь орков и мстили им за отравленные стрелы ещё более ядовитыми. Однако, хотя в прошлом рохиррим нападали на них, словно на диких зверей, не признав их людьми, вождь Ган-Бури-Ган не проявлял к войску Теодена мстительности (по крайней мере, потому, что они были врагами орков и давали шанс лесовикам сохранить спокойную жизнь).
Образ жизни[]
Умеренны, скромно питались даже при обильном наличии пищи и не пили ничего, кроме воды. Так как они закалены, то жили чаще всего в палатках или укрытиях, построенных вокруг ствола большого дерева. Иногда жили и в горных пещерах (особенно до переселения в Бретиль), но чаще использовали их как склады, а жили в них лишь холодной зимой (так большинство из них и пережили несколько суровых зим в Белерианде). В эти пещеры они не пускали даже союзников из народа Халет.
Язык[]
Родной язык - совершенно неродственный вестрону, хотя отдельные слова могут напоминать общераспространённые, например, «горгун» – «орки». Вождь Ган-Бури-Ган говорил с рохиррим на ломаном вестроне, примешивая слова из собственного языка (например, вышеупомянутое) и калькируя его обороты (например, название Минас Тирита передано как «Камень-город», число 6000 передано как «десять раз и еще пять раз по сорок десятков»)
Способности[]
Отличались зоркостью и отличным обонянием, хвалились, что учуют орка с наветренной стороны раньше, чем другие люди его увидят, а по следу найдут его и через несколько недель, если только он шел не по проточной воде. В Третью эпоху этой способностью владел, по крайней мере, Ган-Бури-Ган, почувствовавший тонкое изменение ветра и сообщивший об этом рохиррим.
Знали свойства любых растений почти так же хорошо, как эльфы, хотя и не учились у них, и давали имена ещё неизвестным.
Могли несколько дней просидеть, не шелохнувшись и не издав ни звука, скрестив ноги, положив руки на колени или сложив их на животе, закрыв глаза или глядя в землю, и не шевелясь. Чаще всего они это делали, оплакивая беды или утраты, но иногда в этой позе они предавались раздумьям или строили планы.
Могли передавать свои силы неодушевлённому веществу, о чём см. ниже.
Культура[]
Друэдайн не создали письменности, но и после знакомства с эльдар не переняли их алфавитов. Они использовали лишь несколько простых знаков для обозначения дорог и передачи сообщений или предупреждений.
Издревле пользовались кремнёвыми скребками и ножами и продолжали ими пользоваться, когда эдайн познакомились с металлическими орудиями – из-за дороговизны последних. Но когда благодаря торговле с эльфами Эред Линдона эти вещи стали доступнее, друэдайн стали талантливыми скульпторами, вырезали игрушки, орнаменты, целые статуи из дерева или камня, а так как им были известны растительные красители, они рисовали на дереве или камнях картинки или узоры. У самых искусных статуи получались совсем как живые, в том числе статуи, изображающие самих друэдайн («дозорные камни») по легендам, их даже путали с самими неподвижно сидящими лесовиками. Иногда они, ради мрачной шутки, вырезали изображения убегающих в панике орков и ставили их вдоль границ. Самыми примечательными были статуи у Переправ Тейглина, каждая изображала друадана, ростом выше настоящего, сидящего на убитом орке.
По сказаниям, статуи имели сверхъестественные свойства. Так считали и орки, и люди Халет. Орки верили, что в них живёт злобный дух друэдайн, умеющий сообщать вести создателям. Люди Халет считали, что статуя в какой-то мере может заменить стражника-друадана, так как также обладает бдительностью. Одна из историй рассказывает, что некий друадан Аган, друг и заступник охотника Бараха и его семьи, вынужден был отлучиться, чтобы вылечить брата от нанесённых орками ран, а вместо себя оставил дозорный камень и в нём – часть своей силы. На третью ночь Барах, во сне или наяву, услышал сигнальный свист друэдайн и увидел, что орки поджигают его дом какой-то смесью, которая не тушится водой, однако его спас друадан, раскидавший орков кулаками, затоптавший пламя и исчезнувший. Днём обнаружилось, что дозорный камень исчез, а вернувшийся Аган объяснил это набегом орков. Камень нашёлся, будучи сидящим на орке, но у него потрескались ноги. Аган открыл, что в ту же самую ночь его же ноги заболели от ожогов покрылись волдырями – побочный эффект вкладывания друаданом своей силы в камень. Сам Джон Толкин заметил, что это подобно вкладыванию Сауроном силы в Единое Кольцо.
Статуи находились не только в Белерианде, но и у склонов Белых гор, в Дунхарроу, где были известны жителям Рохана как Пукколы, но рохиррим долго не замечали сходства между ними и создателями.